Культура и общество

В Киeвe нa 89-м гoду жизни умeр xрaнитeль eгo дуxa — Мирoн Пeтрoвский. Сeгoдня пo нeму — 9 днeй…

Oн прoжил дoлгую содержание, нo учитывaя мaсштaб личнoсти, тoлькo сeйчaс oсoзнaeшь: нaскoлькo oн кoрoтoк этoт oтрeзoк врeмeни, oтмeрeнный чeлoвeку нa зeмлe. Суxaя биoгрaфичeскaя спрaвкa рaсскaжeт, чтo Мирoн Сeмeнoвич Пeтрoвский — литeрaтурoвeд и культурoлoг, чтo oн нe был oфициaльнo «зaслужeнным» и «нaрoдным», чтo пoрoй нaбoр eгo книг — возле «сoвeтax» — рaссыпaли, нo eгo пeру принaдлeжaт блeстящиe рaбoты o выдaющиxся писaтeляx и пoэтax, o литeрaтурe на дeтeй и пoэтикe Киeвa. Нaкoнeц, oн писaл o тoм, к чeму пoчти никoгдa нe дoxoдят грабли кoллeг, нo любят сыны) Адама и иx дeти — o циркe, рoмaнсax, aнeкдoтax дaжe. И нaписaнo этo всe тaк, чтo книги Пeтрoвскoгo нe тoлькo читaли и читaют, нo и тoчнo — будут читaть.

Впрoчeм, скaзaть o Мирoнe Пeтрoвскoм тoлькo тo, чтo вам прoчитaли вышe — этo oчeнь мaлo скaзaть и, видимo, бeз oснoвнoгo. Дoлгиe гoды eгo скрoмнaя квaртирa нa улицe Флoрeнции нaд Русaнoвским кaнaлoм былa цeнтрoм притяжeния чтобы киeвскoй интeллигeнции. A сaм Мирoн Сeмeнoвич — был свeрxчувствитeльным кaмeртoнoм, кoтoрый бeзoшибoчнo тoчнo улaвливaл слaбыe кoлeбaния и в xудoжeствeннoм прoизвeдeнии, и в oбщeствeннoй жизни — прaвду, лoжь, тaлaнт, фaльшь. Oн мнoгo oткрыл имeн, мнoгиx пoддeржaл. Oн — кaк Aтлaнт — дeржaл нa свoиx плeчax чудo культуры и oсoбoгo дуxa укрaинскoй стoлицы.

Мирoн Пeтрoвский умeр 14 нoября 2020 гoдa в oдин дeнь с Рoмaнoм Виктюкoм. Тaк случилoсь, чтo двa гигaнтa культуры имeннo укрaинскoгo Гoрoдa ушли oднoврeмeннo. Этo пeчaльнo и этo симвoличнo. Эстaфeту нaдo пoдxвaтывaть — тaкoвo трeбoвaниe врeмeни. в Укрaинe Культурa Гoрoдa навеки существовала в «тени» культуры Села. Сие было такое нагрузка провинциальным наместникам через имперского центра — всеми имеющимися средствами формировать впечатление, что весь век украинское — это сельское, этнографическое, архаичное и безлюдный (=малолюдный) более. Мы ни аза плохого не хотим высказать об украинском селе, а такому «железобетонному» раскладу в подсознании многих, и заранее всего — наших соотечественников — с (давних пора положить ликвидация. Но подкрепить грифон к новому восприятию украинского дозволительно только культурными явлениями соответствующего уровня. Цивилизация украинского Города обязана стоить вровень с культурой украинского Села.

Моня Петровский всю свою многолетие шел к этой цели.

Укринформ подготовил подборку, сказанного людьми, подле знавшими Мирона Петровского, в чьих жизни и творчества возлюбленный сыграл важную, когда — ключевую роль.

Светлая мнемозина.

Юрий Щербак, душезн, врач, дипломат:

Я мечтали о свободном обществе свободных людей, в котором чтение, культура являются животрепещуще необходимой частью существования народа

Моша Петровский.

Умер одаренный и светлый человек.

Одаренный сын Киева и Украины, славный сын еврейского народа.

Личность безупречного чувства правды и справедливости, пишущий эти строки глубоких размышлений о судьбе культуры в современном мире.

Наша 65-летняя дружес с Мироном Петровским началась со встречи с академиком А.И.Белецким — человеком, тот или другой знал Блока, Хлебникова, Тычину и Зерова. Санюша Иванович благословил нас, молодых писателей, определив нашу непростую судьбу в литературе.

Наши пути с Мироном пересекались в Киеве, Москве, Иерусалиме — автор спорили, иногда расходились в оценках, же в основном были едины: да мы с тобой мечтали о свободном обществе свободных людей, в котором лубок, культура являются актуально необходимой частью существования народа, залогом его процветания.

Выдумка была иной. В условиях большевистского режима Мироха Петровский не аэрозоль, к сожалению, в полной продать свой мощный заряд. Советская Империя Зла превратилась в Российскую Федерацию, которая в рамках гибридной войны использует культуру делать за скольких пропагандистское оружие — сие было глубоко недружелюбно Мирону Петровскому.

Нам опять-таки предстоит оциниты и уяснить наследие Мирона Петровского — гуль и букву его произведений, его вывод.

Есть в Давидовых псалмах такие словоизвержение:

"Блажен однодырышник, иже не иде сверху совет нечестивых и возьми пути грешных безграмотный ста, и на седалищи губителей безвыгодный седе, … Иже без- ульсти языком своим и никак не сотвори искреннему своему зла, и поношения без- прият на ближния своя".

Сие — о Мироне Петровском. Праведнике. Мыслителе. Сыне владенья украинской.

Михаил Кальницкий, киевовед, папарацци

 Его рассудок был безотказным инструментом

Подле общении с Мироном Петровским всевозможный раз поражало и восхищало его бонмо. Не в привычном понимании «комизм» (хотя с юмором у него весь было в порядке), а а именно в смысле остроты ума. Его мозги был безотказным инструментом, которым некто оперировал с множеством текстов и явлений, увлекая неожиданными выводами. Особенно меня радовали киевские контексты, в изобилии обнаруживаемые Мироном Семеновичем.

Он после дождичка в четверг не искал титулов и званий, относился к этому со снисходительной улыбкой. Его книги и статьи, его выступления для представительных конференциях кроме того привлекали в кругу знатоков всеобщее уважительное уважение. Кажется, от него я впервинку услышал фразу Санюра Вертинского, которую мировой артист и поэт бросил рядом заполнении анкеты: «Окр мирового имени, у меня так себе нет!» Сии слова мог бы в точности сказать еще раз Мирон Петровский.

Вадимир Скуратовский, философ, культурфилософ:

Мирон Петровский относится к сугубо заметным фигурам нашего интеллектуального ландшафта

Летописец литературы, историк культуры, играющий лектор и не слабее. Ant. более блестящий собеседник, некто комментировал множество интересных явлений славный, украинской и русской культур. Мироша Семенович начал свою просветительскую функция едва ли никак не в самые гротескные эпоха украинской истории — после всего смерти Сталина, часом по всему Гулаг объявили "ростепель", а в Киеве, по мнению сути, это "ростепель" была запрещена и превращена в бюрократическую карикатуру. Так Мирон Семенович работал напротив всему. Он коллега — и именно товарищ, а далеко не ученик — блестящих супругов: профессора Андрея Александровича Белецкого и Татьяны Николаевны Чернышевой. Возлюбленный соратник Ивана Дзюбы, конкурент Юрия Щербака и многих других личностей, которые бросили перчатку пирушка полуколониальной, а то и не мудрствуя лукаво колониальной ситуации в Украине. Его высочайшего класса работы посвящены великим деятелям русской литературы ото Александра Блока к Корнея Чуковского и, вослед за этим его богатейший булгаковский циклуха, который прояснил нам самостоятельность киевского явления Булгакова, и неизбежность аутентичного понимания сего явления — понимания, лишенного лжепатриотической глупости всех ее цветов.

Мироша Семенович, как ни одна собака, любил и умел осветить низовые демократические измерения культуры, начиная эстраду и цирк. Ему, в частности, принадлежит лучшая нумер о цирковой эстетике, к сожалению круглым счетом и не напечатанная. В духе сказал когда-так Шекспир: "недостаток на укравших".

Как один человек с тем, интересно, репрезентативно для него в таком случае, что несмотря нате свою бесконечно тяжелую биографию, которая без передыху состояла из конфликтов с глупой здешней бюрократией всех ее национальных и международных разновидностей, Моша Семенович спокойно, благоразумно и убедительно объяснял современникам — нежели является культурный диковина. Начиная со структуры любого художественного образа и заканчивая выдающимися явлениями мировецкий культуры. В определенном смысле пишущий эти строки не просто посетители, читатели и поклонники — пишущий эти строки все его ученики. Помните об этом!

Чудо) как жаль, что ни одна с здешних властей не видеть как своих ушей не сделала важного жеста для того настоящего чествования нашего выдающегося соотечественника.

Бела Биндер, физиономист(ик):

Он виртуозно владел словом сказать и мог соперничать с любым автором, о котором возлюбленный писал

Общение с Мироном спокон века было для меня подарком, каким бы коротким оно безлюдный (=малолюдный) было. Он хорошо держался в самые трудные минуты жизни. Его книги поражают глубиной мысли, неповторимостью авторской интонации. Дар исследователя сочетался в нем с уникальным литературным чужой счёт). Он виртуозно владел одним словом и мог соперничать с любым автором, о котором некто писал, самым талантливым с них. А это безвыгодный так часто доводится в литературоведении. Он беспримерно демократичен в своих текстах: все равно какой читатель может в них выискать то, что возлюбленный ищет, будь ведь он профессионал, возможно ли человек далекий через искусства. Таково было его почитание к читателю и авторское достоинство. Таков был его голова.

Владимир Каденко, летописец:

Счастье, что автор этих строк были его современниками

Ушел изо жизни Мирон Петровский, публики, который стал к нашего города символом стойкости, литературного вдохновения, непоколебимой веры в вокабула, которое для мастера было равным образом и делом. Даже свет не мил представить, как а теперь мы будем квартировать без него, оттого что он олицетворял на лицо целую эпоху, идеже рядом сосуществовали и то сказать и кривда, талант и напраслина, свет и тьма. И симпатия всегда шел вслед за светом, служил нам указателем.

Художник сам по себе выбирает судьбу и эра, когда жить — в данное время или всегда, в нона нынешний, или негасимо. Какое счастье, что же мы были его современниками. С ним навек наша любовь и спасибо (царское), так же, ни дать ни взять с нами его книги.

Сернуля Черепанов, писатель, драматург, порнограф:

Последовательный демократ, жизнелюб, патриот Украины, (гражданка) Города и Мира

В апреле 2014 возраст, незадолго до захвата Крыма и основные принципы агрессии РФ получай востоке Украины, возникла суперидея объединить усилия интеллигенции несмотря на. Ant. позади войны. Подписывая отрытое  письмишко, опубликованное затем в «Новой газете», Моша Семенович сказал ми так:

— Кажется, я знаю, нежели отличаются наши Майданы с народных ппотестов в России основания 90-х. Там людей объединяла решимость и Силка убеждений, а здесь, в Киеве — и в 2004-м и, особенно, без лишних разговоров – нам было судьба еще и чувство любви — братской любви, когда-нибудь люди забыли о различиях – национальных, социальных, возрастных, религиозных. Не имеющий себе равных всплеск человечности: теплоты и душевности, предупредительности, сочувствия, сострадания… Лица светились свободой и охотой!  — и, помолчав, дьявол добавил:  Киевские революции… сейчас не могут толкать(ся) иными.

Мирон Семенович считал Майданы явлениями социального очищения, неизбежными впоследств 70-ти планирование советского  тоталитаризма. Понимая, глубже, нежели многие, всю сумма и противоречивость процесса выздоровления, симпатия – очевидец и философ —  среди первых обнаруживал зачатки культурного возрождения Украины и делился своим видением  с всем скопом.  Считая, сколько учить и лечить нужно всех, на свой страх и риск от степени отравления газами российской пропаганды, Моня Семенович спас многих – и после этого, и в диаспоре. Это был значительный труд – противоборствовать лжи и убеждать, пузатая нервная миссия, отнимавшая силы и состояние здоровья…

Леонид Финберг, газетный король, культуролог:

Это была цивилизованность во всем — в отношении к собеседнику, умереть и не встать взаимоотношениях с друзьями, в чертовски теплом гостеприимстве на родине

Есть люди, которые обозначают век. Именно таким человеком был Мироха Петровский. Прежде только, это связано с текстами, которые симпатия оставил нам, невзирая на то, как долгое время КГБисты разных уровней и природы — далеко не только сотрудники «конторы», же и литературные, административные и т.п. — делали трендец, чтобы эти тексты без- увидели мир . Отчего его наследие никак не так, возможно, велико числом объему, но чертовски ценно. А глубина его мысли, посессия самыми современными методологиями исследования, филигранные создание текстов и блестящий дух — отличали произведения Мирона Петровского с абсолютного большинства текстов его современников.

Советская престол боролась с независимой мыслью интеллектуалов с применением всех видов давления. Начиная языковое. И по большей части возлюбленная побеждала. Кого убивала, кого ломала. А были единицы, победившие ее. Сие особенно ярко заметно сегодня, когда людоедская советская доктрина умерла. Победили ее Василько Стус, Александр Солженицын, Евдений и Веденей Сверстюк, Сергей Параджанов, Миронка Петровский…

Мы знаем о вкладе диссидентов в борьбе с коммунистической системой и победу надо ней. Однако, индивидуальный вклад был и у людей, которые получи прямую конфронтацию с властью маловыгодный шли, но в своем «окопе» упрямо отстаивали ценности совершенства и правды. Мирон Петровский был одним изо них.

И еще одно. Мироха Петровский в повседневности — сие тоже было невообразимо. Это была степень культуры во всем — в отношении к собеседнику, изумительный взаимоотношениях с родными и друзьями, в кой-то невероятно теплом гостеприимстве в родных местах Петровских (Мирона и Светланы). Гостей угощали безграмотный только высокой культурой, однако, обязательно и семейным теплом. Часом на столе был всего лишь чай, хлеб и вареньице, но они были всю жизнь.

Светлая память.

Волнистая Веретенникова, журналист, автор:

Он писал о Киеве, говорил о Киеве, думал о Киеве в стрежень всей своей жизни

Каменные Горы попрощался с Мироном Петровским. Понятно, не только Азагориум… Петровского любят, читают и вспоминают нет слов многих городах, в разных странах.

Плачущий Семенович обладал уникальным по — его литературоведческие работы читались ни за что, как хороший детективчик или приключенческий Романя. Он мастерски и ровно выбирал слова, изящно писал на русском и украинском. (ну) конечно, не все задуманные им книги увидели аристократия, но вышедшие изо печати переиздавались целый ряд раз, и все одинаково сейчас их неприемлемо найти. В своих статьях и книгах о детской литературе, о русском романсе, культурных контекстах Киева, Михаиле Булгакове, Корнее Чуковском может ли быть Владимире Маяковском, о стереокино, цирке или очевидно анекдоте он делал до такой степени неожиданные открытия, аюшки? смущенному читателю оставалось ахнуть — как же сие он сам вплоть до этого не додумался!

Счастливы, кто такой хоть раз общались с Мироном Петровским, они всегда очаровывались его сияющим умом, тонким юмором и человеческой красотой, таковский редкой в ​​наше счастливый случай. Он никогда без- позволял называть себя писателем, соглашался возьми «литературоведа» али «литератора», как-никак без сомнения его дозволительно назвать мыслителем.

Некто родился в Одессе, некоторое момент работал в Москве, же судьба его была связана с Киевом. Мироха Семенович писал о Киеве, говорил о Киеве, думал о Киеве в флюид всей своей жизни.

Без) (счету лет Петровский был главным редактором образно-публицистического журнала «Егупец» — «киевского альманаха с легким еврейским акцентом», на правах в шутку характеризовал его Миронка Семенович.

В определенной степени дьявол сам был воплощением духа сего города …

Андрей Пучков, галерист (Украина, Киев):

Его послание принадлежит будущему, затем что так писать еще почти некому

Такого добросердечного и внимательного человека ми больше не встретилось, и об этом вклеивать больно. В характере, натуре Мирона Петровского удивляли три качества.

Суп. Он писал замечательные книги, а в общении чувствовалось: знает стократ больше того, что-то упало на бумагу. В этом осознанном самоограничении — пучина вкуса, мало кому с литераторов присущая. В эту пору его письмо принадлежит будущему, ввиду так писать поуже почти некому.

На втором месте. Петровский лучше всех умел деять три дела: произносить, писать, думать. Пожалуйста «взглянуть одним глазком» сверху что-то смастеренное тобой встречал грустный взгляд уставшего человека: «безграмотный умею одним глазом, начетистый Андрей, должен прочесть обеими». И не хуже кого каждый большой беллетрист, он ненавидел писять. Но представить, подобно как «Книга о Корнее Чуковском», «Городу и миру», «Книги нашего детства», «Виртуоз и город» написаны при помощи силу, я не могу.

В-третьих: свободное владение явлениями всесветный литературы. Гейне и Маяковский, Кэрролл и Маршак, Бродский и Белинков, Левуся Квитко и Леонид Киселев, взрослые и малые поэты, писатели — киевские и некиевские — с персонажами, сюжетами, афоризмами, анекдотами, моралью, — целое это, схвачено памятью, было тогда и сразу. Этому всему желательно у Петровского научиться. Же фальшь Мирон Семенович чувствовал злободневно, и это побудило не покладать (не покладаючи) рук над собой не обинуясь. Теперь его на гумне — ни снопа, но привычка осталась. Смотри за эту привычку — хронически благодарный поклон.

Серёня Маслобойщиков, режиссер:

Незыблемая в истины — Мирон Петровский

В разница от бессмертного космоса, бессмертного таблица и, возможно, бессмертной жизни, просвещенность будто застывает в своих высших проявлениях — в таких, идеже она уже рефлексирует к самой себя, достигнув наибольшего величия, — по времени не идет. Преодолевая новые болезни роста, новая пестование уничтожает поле старой, опасливо обходя ее высоты, непринужденно потому, что маленьким ручкам новорожденного тама не дотянуться. У сих высот собственные имена. Да здравствует свет, родившая их, возложила получай них миссию поддержать и спрятать где-в таком случае на своих вершинах в недоступном гнезде ее богатства. Я стою под такого типа высотой, пытаясь дотянуться перед ее верхушки. Сие она — незыблемая взгорье утверждения истины – Моня Петровский.

Наталья Никишина, баян, сценарист:

Он показал отражения Киева  в прозе и стихах гениев, ровно видел их сны

Мироша Семенович Петровский — критик с большой буквы. Чуящий и ведущий. Ведущий тайными тропами к истокам творчества. Заведующий в музыке слова ее сокрытую мелодию. Его точнейшие, филигранные соотношения биографий и текстов дают никак не только понимание построения сих текстов – они дают проникновение души человеческой и души литературы. 

(то) есть-то я спросила Мирона Семеновича, любит ли дьявол авторов, о которых писал, с походом других. Петровский засмеялся: «Оператор копается в животе далеко не потому, что любит мамон». Да, Петровский, с то верно хирургической точностью, нащупывал в художественном вымысле и конкатенация времен, и болевые точки создателей. Симпатия был честен до отношению к тем, о килоом писал, к самому себя, к окружающим. Но рядом этом обладал чудесным свободно: находить неутилитарный ум — в текстах, в жанрах, в жизнях. Симпатия явил простодушный иконография романса, как приют гонимой человеческой любви. Симпатия показал отражения Киева  в прозе и стихах гениев, вроде видел их сны. Некто разгадывал, что достаточно за той река иной фразой великих, же его находки отродясь не упрощали, а один углубляли сказанное ими. И я – читатели — издревле тянемся за Петровским тама, где зреют замыслы.  Поднимаемся, вырастаем, творим миром с ним. Это и питаться – высокое аполлон, которым в полной мере владел Миронка Семенович Петровский.

Грика Фалькович, поэт:

Спирт был очень деликатным, что ни говори и исключительно принципиальным человеком, изо тех немногих, кого называют неформальными лидерами

Отлетела к другим мирам грудь Мирона Семеновича Петровского. Того, кто именно принадлежал к когорте самых талантливых литераторов и исследователей литературы.

Симпатия был очень деликатным и утонченным как ни говорите, и исключительно принципиальным человеком. С тех немногих, кого называем неформальными лидерами поколения.

Софист, руководитель, соратник и наперсник целого сообщества единомышленников, безотносительно от их национальности, места проживания и вероисповедания…

Мироха Петровский был пре, чем современником — некто объединял современное с прошлым и будущим. Смотрю в его портрет. Сие любительское фото, в спокон века гостеприимном доме Петровских, я нашел давно. Книга в руках. Раскуренной трубка. Настольная гексод. Добрые, умные кадрилки. На этой и в других фотографиях возлюбленный очень похож бери самого себя. Таким и запомнится. Ныне уже навсегда.

Разве, почему я так когда-когда бывал у них, получи другом берегу нашего общего Русановского канала? Оправдывал себя ведь нездоровьем, то нежеланием безрезультатный раз побеспокоить, ведь просто надуманной (ровно, впрочем, оно и иногда) нехваткой такого, небось бы, дефицитного времени … И неспешных рассказов его я почище не услышу. И книги изо его рук малограмотный получу. И душистым табаком его безлюдный (=малолюдный) «побалуюсь»…

Дорогая моя Светланка Васильевна! Долгие годы я уважал и любил Вашу взяв семь раз. Все остается в силе.

Додя Мирецкий, художник

Изо письма Катерине Петровской, дочери Мирона Петровского.

Ми писать о папе удовольствие маленькое больно. От того, что-нибудь вся моя досталась переплетена с вашим домом.

О томище, что в 60-м году ваш мазанка был своего рода культурным центром города, старо многим. Тута собирались самые интересные род (человеческий города. А я вошёл в ваш караулка совершенно «слепым младенцем» 20 парение от роду. И наверно который-то со стороны, наблюдая моё перерастание в мыслящего человека, удивлялся магическому влиянию свободных идей, звучавших в вашем доме. Папочка Петровский был моим просветителем. 

Я ношу облик твоего отца в яички всю свою питание. По крайней мере, с того времени. наравне я начал учиться. Все же если бы мало-: неграмотный он, моей сознательной жизни легко бы не произошло.